И снова он. Детективы - Владимир Макарченко

– К лесу! Перебежками! – Повторил я команду и рота, неся потери и отстреливаясь в меру возможности, перебежками укрылась в лесу.

Мы еще бежали подальше от этой бойни часа полтора, пока не углубились в лес так, что не слышно нам стало звуков от дороги. Когда собрались, оказалось, что из ста тридцати человек в строю только семьдесят три, со мною вместе. Почти половину потеряли в первом же бою. А как могло быть иначе? В лагере-то новобранцев уму-разуму военному учили. На оставшихся в строю имели полсотни винтовок и под три сотни патронов. Ну, еще штыки… Хорошо, хоть карта при мне была. Как-то вывел свою роту к месту базирования батальона. А там сплошной разгром. Тела убитых повсюду. Немцы своих прибрали и похоронили. А наши, как упали, так и остались лежать. Собрали мы солдатушек убиенных и зарыли в общей яме, которую на скорую руку отрыли. Пятьдесят восемь душ. Видать, сумел батальон оборону наладить и отойти без больших потерь.

А мы снова в лес. Перекусили у родника остатками сухого пайка и стали пробираться туда где полк наш оборону держать должен был. Только, когда дошли, и полка на месте не было.

Что было делать? Решили двигать наугад на восток, а по дороге село какое отыскать, чтобы продовольствием обзавестись. На второй день нашли село. Немцев тут еще не было. Жители не очень охотно, но продуктами с нам и поделились. Кто кусок сала соленого отдал, кто хлеба буханку да яиц с десяток отварил, кто картошки сыпнул. Самих нас, правда, накормили сразу.

– Чего же вы бежите, как зайцы? – Обидно потревожил меня за едой своим вопросом какой-то дед. – Кино казали, как ловко всех побьете. К нам такое привозили. А ныне? Эх вы!

Что в ответ было сказать? Что одной ротой немца не остановлю. Да и не ротой уже. Поспрашали, как путь к городу наладить, там могли еще обороняться войска, да и побежали дальше. А перед городом, спустя две недели, точно вышли на окопы Красной Армии. Пробрались ночью к своим… А оказалось – не свои мы уж им. Две недели с нами мордовороты из НКВД поработали, и очутились мы всем остаточным личным составом в составе одиннадцатого отдельного штрафного батальона. Только по разным ротам приписали. Не знаю, чем я Богу приглянулся, только прослужил я в штрафном батальоне больше двух лет без ранений, а потому и в нормальные войска не списывался. Потом все-таки ранило в ногу. Я уж к тому времени командиром взвода был. Особый отдел дозволил в госпиталь свезти. Кость была прострелена. Тяжелым ранение считалось. Правда, поначалу на самострел проверили. Привыкли, видать, к тому, что я ран иметь не могу. С госпиталя начал письма писать всем, кому мог. Так отыскал брата своего. От него и узнал, что нет у меня больше жены и сына. Погибли при бомбежке в эшелоне. Эвакуировали их… Вот так вот и был своим – не своим. Хотел потом на сверхсрочную записаться, только в сорок пятом опять ранили. Теперь уже легкое пробила пуля. Два месяца в госпитале. Врачи сказали, что жить надо на природе и продуктами свежими питаться, особенно медком. Вот и пристроился тут в бакенщики. Так и остался.

А куда мне идти? Люди приходят. Кто за рыбкой. Кто на отдых. Так дни и скрашиваются….

– Интересная у тебя кутерьма получилась, дядя. – Сочувственно проговорил Федор. – Все одно, как в камере расстрела ждать. Вокруг народ. Все одной мастью повязаны, а срок у каждого свой. И жизнь своя…

Глава пятая

Дежурный по по городскому отделу, как и было приказано Редозубовым, послал на вокзал к московскому поезду машину, что бы встретить гостя из столицы и доставить его в отдел. Когда Василий прибыл в отдел, Редозубов уже ждал его в своем кабинете. Василия он узнал сразу.

– Приветствую столичное руководство! – Протянул он руку для пожатия Василию. – В майорах уже ходишь?

– И я рад встрече! – Чистосердечно ответил Василий, пожимая подполковнику руку. – Не только в майорах. На днях подпишут приказ на подполковника. А я уже и не чаял увидеть здесь старого знакомого. Помню ваши слова об уходе в запас.

– Поторопился, видать, тогда! – Рассмеялся Редозубов. – Когда мы с тобой банду на текстильном взяли, партийные органы посчитали, что коммунист Редозубов еще нужен партии и меня перевели в городской отдел на смену уходившему в область начальнику. Вот тут теперь и командую. Как ловко ты тогда нас покинул. Как сквозь землю. Я поначалу даже мысль имел, что КГБ тебя к нам приставило. А ты вона где. – Он ткнул пальцем в потолок. – Думаю у нас и нынче, что-то хорошее получиться должно, коли судьба свела опять.

«Совсем не судьба. Только ты, подполковник этого никогда не узнаешь.– Подумал Василий. А вслух произнес:

– Война план покажет!

Не мог же он доложить Редозубову, что знаком с некоторыми материалами одного из уголовных дел, которые позже сольют в одно производство. И прибыл он сюда не потому, что дела могли остаться нераскрытыми. Он должен был защитить одного из родителей. Он должен был сохранить будущее рода Скориковых.

– Мне будет дозволено ознакомиться с материалами по ювелирному магазину и инкассаторам? – Поинтересовался Василий?

Конец ознакомительного фрагмента.